СИМОНЕ КАЛЬТАБЕЛОТА
СИМОНЕ КАЛЬТАБЕЛОТА (SIMONE CALTABELLOTA) родился в 1969 году в Риме. Сотрудничал в газете Nuovi Argomenti (Новые аргументы), был главным редактором издательского дома «Фаци» (Fazi). Основал издательство «Дарсена и Элиот Наррациони» (Darsena e Elliot Narrazioni) и издательскую марку Lain. Открыл несколько известных литературных имен. Является соавтором антологии современной итальянской поэзии «Есть такие цветы, что цветут в темноте» (Ci sono fiori che fioriscono al buio, Frassinelli, 1997). Поставил литературный спектакль «Электрический сад» (Il giardino elettrico),где сам выступил в качестве чтеца. Курировал как редактор ряд успешных проектов издательств «Фаци», «Дарсена и Элиот» и др.
ЦАРИЦА. ВЫХОД ЗА ПРЕДЕЛЫ МИРА
И разве нечто подобное время от вре-
мени не выходит из нас самих, как из
темных скважин скальной стены?
Мы покидаем пределы исторического
мира, и забытые предки празднуют
свое возвращение через нас.
Эрнст Юнгер,
«Одинокий созерцатель»
Отец никогда не вспоминал о Царице; может быть — как он
недавно мне сказал — он вообще никогда не видел эту веко-
вую оливу, которая уже более двух тысяч лет стережет долину
Сульчис. Отцу было чуть больше двадцати, когда он уехал из
родной деревни, и теперь Сардиния для него — лишь полу-
забытое прошлое, которое, впрочем, до сих пор не оставляет
его в покое. И все-таки во время нашего телефонного разго-
вора он был взволнован. Сам он ничего такого не говорил —
и, конечно, никогда не скажет — но я понимаю, что приехал
на Сардинию в том числе и для того, чтобы он мог увидеть
свою родину моими глазами, представить ее по моим словам.
Я почти не говорю с отцом по телефону, но по-настоящему за-
метил это только сейчас, когда рассказал ему о Царице.
Нас привез сюда его друг Паоло. Нас было трое — Джулиан,
Томми и я. Джулиан — пятидесятилетний английский рокер,
у которого бывают видения, как у древнего шамана. Томми —
парень двадцати пяти лет, наполовину англичанин, наполо-
вину итальянец, только что расставшийся со своей любимой.
И я — мужчина под сорок, оставивший за спиной полжизни
и все эти годы пытавшийся забыть о своих сардинских корнях.
Мы путешествуем вместе, и в первый же день мы приехали
сюда и остановились под толстыми, узловатыми ветвями Ца-
рицы, рядом с ее огромным телом, над которым, казалось, не
властны годы. Может быть, здесь, в этих скудных, выжженных
солнцем полях, где время сбилось с пути и замкнулось само на
себя, мы сможем сбросить хотя бы часть того груза, который
взвалило нам на плечи наше путешествие, наша сегодняшняя
встреча в Кальяри и вся наша жизнь до этой минуты.
Но об этом мы еще не знаем. Время для вопросов еще не
пришло. Час назад мы сидели с Паоло в баре на въезде в дерев-
ню, где жили и мой отец, и его. Вокруг бродили любопытные,
дети пристально разглядывали нас. Я представил ему Джулиа-
на и Томми и объяснил, зачем мы приехали, хотя, может быть,
и сам этого толком не знал. Сейчас уже почти вечер. Время
остановилось, однотонное небо неподвижно висит у нас над
головой. Мы оставили машины на дороге и пошли к Царице
пешком, в благоговейном молчании, словно почтительные
подданные.
Джулиан уже много лет изучает донурагическую цивилиза-
цию, которая существовала на Сардинии задолго до появле-
ния Царицы и оставила после себя множество следов — раз-
бросанные тут и там величественные «гробницы гигантов»,
по большей части заброшенные и забытые. Здесь, к северу от
центра острова, между Макомером и Сассари, гробницы ги-
гантов, как говорит Джулиан, образуют своего рода Бермуд-
ский треугольник. Там мы и проведем несколько ближайших
дней.
А пока мы стоим у ног Царицы, и «завтра» — это всего лишь
слово, которым мы обмениваемся между собой. Молча любу-
ясь исполинским стволом, возвышающимся над нашими го-
ловами, я понимаю, что именно здесь навеки запечатлена моя
история. Может быть, там, где я сейчас стою, отец моего отца,
мой дед, навсегда оставшийся для меня чужим, просто име-
нем из детства, невесть как задержавшимся в памяти, оста-
навливался отдохнуть — в тени этого вечного дерева, таким
же жарким июньским вечером, под такими же непроницае-
мыми и неподвижными небесами, залитыми тем же лиловым
светом. Тысячи лет назад, когда еще не было ни римлян, ни
финикийцев, такие же люди, как я и мой дед, ложились здесь
вздремнуть, может быть, мечтая проснуться где-то в другом
месте, в другой точке своего жизненного пути, надеясь, что
сон сделает их другими, придаст им сил, прогонит из глаз за-
старелый страх перед временем и болью.
Словно Богиня-Мать, Царица охраняла их покой, прово-
жала их в темные пределы сна, защищала их бесчувственные
тела, пока их дух свободно витал за границами мира в поисках
верного видения, которое укажет им путь в будущее.
Кто знает, может, и сейчас здесь можно уснуть и выйти за
пределы мира. Кто знает, может, и мой дед делал это, когда
был жив.
Я задумываюсь, каково было бы остаться тут на ночь, вме-
сто того чтобы ехать назад, но вдруг голос Паоло у меня за
спиной возвращает меня на землю: «У твоего деда тут, непо-
далеку, были оливковые деревья… ну, конечно, не такие ста-
рые, как это…»
Значит, дед действительно бывал здесь. А вдруг, хоть это
и невероятно, он прошел рядом с нами в эту самую минуту,
потому мы с Паоло и вспомнили о нем… Вдруг именно он по-
дарил нам эти мысли.
«Вот, здесь», — увлеченно продолжает Паоло, указывая
рукой на холм. Я пытаюсь что-то разглядеть, но вижу только
темное пятно вдалеке. Я все равно киваю и улыбаюсь. А дед
тем временем ушел, я больше не чувствую его рядом с собой.
Я смотрю на Джулиана. «Разве мы за этим сюда приеха-
ли?» — хочу я спросить у него, но не говорю ни слова. Он тоже
молчит. А Томми тем временем забрался на старую оливу
и устроился у нее в ветвях. Снизу кажется, что он сидит в уз-
ловатых пальцах огромной руки древнего великана, которую
время и таинственные чары превратили в кору и древесину.
На секунду мне кажется, что мы все действительно забыли,
зачем приехали. Царица не отпускает нас, словно мы вдруг
оказались на решающем повороте нашей жизни. И эти испо-
линские пальцы легко могли бы схватить нас троих, раздавить
и уничтожить навеки.
Паоло снова возвращает нас к реальности: он неожиданно
запрыгивает на дерево, устраивается в ветвях рядом с Томми
и приглашает нас последовать за ним. Сейчас он похож на ре-
бенка, который зовет друзей поиграть.
Я лезу наверх, занимаю место рядом с Томми и думаю,
что в каком-то смысле мы сейчас видим друг друга голыми
и наконец-то чувствуем себя ровесниками.
Джулиан снизу весело смотрит на нас и раскидывает руки,
словно желая обнять и сохранить в себе все это — меня, Том-
ми, бессмертную оливу, которая когда-то была богом и теперь
указывает нам путь за пределы того, что мы знали о себе. А по-
том и он забирается на это исполинское дерево.
Мы смотрим друг на друга, взволнованные, голые, обнов-
ленные. Может, за этим мы сюда и приехали. Чтобы еще хоть
миг побыть счастливыми.
Перевод Анастасии Голубцовой